Симпозиум с похищением

Симпозиум

Симпозиум явно не удался. Ученые, собравшиеся в маленьком, довольно унылом университетском городке, должны были обсудить возникшее в последние годы в теории геофизики деление на два лагеря — «мобилистов» и «антимобилистов».

Но антимобилисты практически на симпозиум не приехали. Возникла ситуация, когда не с кем было спорить, доклады не вызывали вопросов, дискуссия не состоялась.

Университет, где проходил симпозиум, отчасти размещался в здании старинного монастыря. Рядом возвышались новые корпуса из стекла и бетона, диссонировавшие с псевдоготикой старых зданий.

Кроме этого, в городе была только одна достопримечательность — летняя королевская резиденция. К досаде туристов, она не была открыта для посещения — королевская семья, состоявшая из недавно коронованной королевы и королевы-матери, все лето практически безвыездно жила здесь. Только изредка они покидали дворец, чтобы принять участие в событиях формально торжественного характера.

Туристская компания «Юнайтед туре», которая обслуживала симпозиум вместе с оргкомитетом, выбилась из сил, чтобы развлечь участников совещания. Стояло исключительно жаркое лето, необычное для Средней Европы: термометр в тени днем показывал 35″. Экскурсия на ферму с обедом на «свежем воздухе» превратилась в кошмар: в тот день впервые температура перевалила за 40. Большинство участников экскурсии бежало на такси обратно в город, в спасительную сень кондиционеров.

Только советская группа ученых мужественно прошла через испытания — выполнила все пункты программы и в полупустом автобусе вернулась к концу дня в отель.

Вечером в прохладном холле отеля участники симпозиума лениво обменивались впечатлениями. Оставались три дня работы, но уже было ясно: ничего интересного не произойдет. Было скучно. Безнадежно скучно.

Пари

Долговязый американец доктор Харпер повернулся к англичанину Ньюмену.

— Билл, а что означает слово «симпозиум»?

— По-моему, Дин, это что-то связанное с питьем, насколько мне известно, «позиум» значит «пить».

— Ты, как всегда, прав, Билл, но, как всегда, твой ответ не исчерпывает вопрос. Симпозиум, если верить Оксфордскому словарю,- это послеобеденные философские разговоры с музыкой, возлияниями и женщинами. Философии у нас хватает, за музыкой дело не станет, возлияний…— он посмотрел на свой стакан джина с тоником,— у нас в избытке, а вот женщины… с ними дело обстоит плохо.

— Можно подумать, что ты на необитаемом острове, Дин.

— Нет, Билл, здесь, на симпозиуме, пройдет только совершенно уникальная дама. Такая, которая была бы центром общего внимания и все стремились бы заслужить ее благосклонность.

— Давай пригласим королеву!

— Ты же знаешь, что у нее на год вперед расписаны все встречи и приглашения…

— Ну, тогда, доктор Харпер, ее надо похитить,— раздалось из угла гостиной.

Харпер повернул голову. Голос принадлежал Феликсу Исакову, молодому советскому ученому. Блестящий эрудит, он недавно вернулся из Кемфорда, где работал в университетском научном центре.

— Профессор Исаков, это, по-моему, больше по вашей части. Ведь у вас на родине, если я не ошибаюсь, до сих пор иногда похищают женщин,— съязвил Харпер.

— Да нет, пожалуй, в похищениях ваш опыт более масштабен: в Америке киднеппинг развивается и уже давно перестал ограничиваться детьми,— отпарировал Исаков.

— Господа, господа, перестаньте спорить! — заволновался толстый, благодушный доктор Буэр.

— Доктор Харпер, хотите заключить пари, но с одним условием? — предложил Феликс.

— Какое?

— Если мне удастся похитить королеву и доставить ее сюда к нам, на симпозиум, вы, доктор Харпер, публично каетесь в заблуждениях и объявляете себя мобилистом.

Разговоры в холле затихли. Все с интересом ждали, что ответит Харпер.

— Вы что, серьезно? Или на вас повлияла жара?

— Абсолютно серьезно. Как говорится, «находясь в здравом уме и трезвой памяти».— И Феликс указал на полупустую бутылку кока-колы.

— О’ кей, идет, я принимаю пари, но с условием, что, если вы его проиграете, вы переходите в лагерь антимобилистов и также публично об этом заявляете.

— Хорошо. Единственное, о чем я прошу,— чтобы вы приняли участие в похищении.

— Я? Вам что, без американской помощи не обойтись?

— Обойтись-то обойдусь, но мне хотелось, чтобы вы были свидетелем похищения.

— Но таким образом я становлюсь соучастником преступления!

— Не бойтесь. Заключив пари, вы уже им стали, а если мы предстанем перед судом, я возьму всю вину на себя.

— Хорошо, по рукам! Но помните, осталось всего три дня.

Все вскочили с мест и обступили Харпера и Исакова. Скуки как не бывало. Необычное пари заинтриговало всех. Кто-то пытался образумить спорщиков, кто-то высказал предположение, что русского хватил тепловой удар сегодня на экскурсии. Растерянный доктор Буэр не мог понять, шутка это все или серьезно.

Его положение как представителя страны, где происходил симпозиум, было довольно щекотливым. Как верноподданный своей королевы он должен был сообщить о пари полиции. Ну, а если это розыгрыш, он навсегда прослывет человеком, лишенным чувства юмора. Ох, уж эти русские, никогда не поймешь, шутят они или нет!

Похищение

Дин Харпер сидел в своем номере и готовился к выступлению на банкете по поводу закрытия симпозиума. Вечер не принес прохлады, и сейчас, приняв душ и включив кондиционер на полную мощность, он сидел в мягком глубоком кресле, закрыв глаза, и пытался найти «изюминку», которая сделает пикантным его вечерний спич.

В дверь постучали.

«Войдите»,— ответил Харпер и недовольно поморщился: не дадут спокойно собраться с мыслями.

Вошел Феликс Исаков.

— Доктор, вы готовы?

— К чему?

— Помогать мне в похищении королевы!

— Вы с ума сошли! Я был уверен, что это шутка.

— Нисколько. Если вы отказываетесь мне помочь, то я считаю, что пари выиграл я.

— Нет уж, черт побери, не выйдет. Пошли!

— Одну минутку, доктор, я вас очень прошу: смените белую рубашку на что-нибудь темное. А то она вас сейчас в темноте только демаскирует.

Несмотря на сопротивление Харпера, Феликс уговорил его надеть темный свитер. Сам Феликс был в тонкой темной сатиновой рубашке.

Харпер жил на первом этаже, и они вышли через балкон и спустились в сад. Пройдя по мягкому пружинистому газону, они обошли Отель и вышли к автомобильной стоянке. Харпер сел за руль своего «мерседеса», и вскоре машина остановилась в узкой средневековой улочке между университетом и крепостной стеной королевской резиденции.

— Разверните машину и выключите свет, доктор Харпер,— скомандовал Феликс.

— Называйте меня просто Дин.

— О’ кей. А вы меня — Феликс.

С трудом развернувшись в узком проезде, Харпер поставил машину у крепостной

стены.

— Стойте! — скомандовал Феликс.

Загорелся карманный фонарик, и в его тусклом свете Дин увидел маленькую железную дверь. Феликс вынул какой-то металлический предмет и стал орудовать в замочной скважине. Что-то щелкнуло, и дверь со скрипом отворилась.

— Дин, вы будете ждать здесь или пойдете со мной?

— Какого черта! Конечно, с вами.

Дверь с таким же скрипом закрылась за ними. Узкая лестница поднималась в стене. Пахло сыростью. Фонарик освещал полустертые каменные ступени. Было прохладно, сюда не проникал зной раскаленного города. Пройдя несколько десятков ступеней, они вышли в коридор, который привел их к другой двери. Феликс посветил на часы.

— Через пять минут смена караула. Подождем.

Дин растерянно молчал. Этот молодой русский все больше поражал его. Он вел себя с такой уверенностью, как будто каждый день похищал королев. А может быть, он блефует?..

— Слушай, Феликс, обойдемся без королевы: считай, что ты уже выиграл пари!

— Ну, нет, если мы уже начали, надо доводить дело до конца, к тому же королева чудесно украсит наш вечерний банкет…

Он внезапно смолк и приложил пальцы к губам. За дверью послышались шаги, приглушенные голоса. Потом все смолкло.

— Оставайся здесь, Дин. Дело ведь опасное.

— Валяй вперед, Феликс, а то сбежишь и оставишь меня в этом каземате,— отшутился Харпер.

Дверь бесшумно открылась. Они вышли на внутреннюю галерею стены. Взошла Луна, и в ее серебряном свете замок казался сказочным. Построенный еще в средние века, он неоднократно горел и разрушался бушевавшими в Европе многолетними войнами. Последняя реконструкция придала ему черты барокко — большие окна, обилие лепных украшений, широкие лестницы, сбегавшие от заднего фасада к озеру, которое отделяло замок от крепостной стены.

— Феерическое зрелище! — восхищенно воскликнул Дин…

В лунной тени они прокрались вдоль галереи до лестницы, ведшей к подножию стены. Здесь, на узкой полоске земли, они остановились. Между ними и дворцом блестело в лунном свете зеркало пруда. Около берега была привязана лодка. Феликс сел на весла. Еще несколько десятков метров они плыли в тени стены, но скоро им предстояло пересечь ярко освещенную полосу серебрившейся воды. Феликс сделал несколько сильных гребков и тихо скомандовал:Ложись!

Он тоже пригнулся. Лодка по инерции проскочила через освещенную гладь воды и мягко ткнулась в огромную раковину, украшенную мраморными русалками,— вход в замок.

— Сиди здесь и не шевелись, пока я не вернусь.

— Феликс выскользнул из лодки и исчез в густой тени. Тишина нарушалась только треском цикад, да изредка через крепостную стену доносился шум современного города.

Дин вдруг неожиданно почувствовал всю неправдоподобность происходящего. Он вместе с русским ученым участвует в похищении королевы! Просто бред какой-то. Он ущипнул себя за руку — нет, не сон.

Вдруг лодку резко качнуло, и Харпер увидел над своей головой морду огромного датского дога. Собака сидела в лодке перед ним и тихо рычала, приподняв переднюю губу надрядом мощных зубов.

Сколько он просидел так, он не знал.

Спина ныла от неподвижности, затекли ноги от неудобной позы. Даже легкое движение вызывало рычащий протест.

Наконец Харпер услыхал шум шагов.

Осторожно скосив глаза, он увидел две фигуры, спускавшиеся по лестнице. Впереди шла женщина, закутанная в плащ, за ней следовал Феликс. Они подошли к лодке и увидели трагическое положение Дина.

Феликс почтительно нагнулся к уху незнакомки и тихо что-то сказал ей. Последовала негромкая команда, пес повернулся и выскочил из лодки. Феликс помог своей спутнице сесть в лодку, и они отплыли в полном молчании.

Королева

Все уже рассаживались за столы в банкетном зале отеля, когда доктор Буэр заметил что отсутствует доктор Харпер.

Он поискал его глазами и с беспокойством отметил про себя, что отсутствует и профессор Исаков. Это было тем более неприятно, что первый спич должен был произнести Дин Харпер. Все уселись, гул разговоров постепенно стих, и все повернули головы в сторону доктора Буэра, ожидая начала банкета.

— Джентльмены,— растерянно сказал он,— я хочу…

В это время застекленная дверь, ведшая из банкетного зала через террасу в сад, открылась, и взору участников симпозиума предстали Дин Харпер и Феликс Исаков.

Исаков поднял руку и, подражая церемониймейстеру, торжественно провозгласил:

— Ее величество королева!

Королева взяла Харпера и Исакова под руки и проследовала к главному столу, к окаменевшему доктору Буэру.

— Прошу садиться,— сказала она.—

Продолжайте, доктор Буэр. Вы ведь хотели что-то сказать?

Тот закашлялся, открыл рот, закрыл его и с трудом, заикаясь, сказал:

— В-ваше величество, джентльмены, я п-п-предоставляю слово доктору Харп-п- перу.

Харпер встал и оглядел зал.

— Ваше величество, джентльмены, я вынужден перед всеми вами торжественно заявить, что профессор Исаков выполнил условие пари, и я торжественно отрекаюсь от теории антимобилизма, что, кстати, давно хотел сделать, да все как-то повода не находил. Должен сказать, что я никогда но поверил бы в возможность похищения королевы, если бы сам в нем не участвовал.

Харпер сел. В зале воцарилось молчание. Королева повернулась к Буэру и громко сказала:

— Я должна внести некоторую ясность: меня действительно похитили, но по моей доброй воле. Дело в том, что в некотором роде мы коллеги. Я изучала геофизику в Кемфорде. Профессор Исаков, которому я очень благодарна за руководство моей дипломной работой, просил меня принять участие в вашем банкете.

Она озорно улыбнулась и добавила: — Правда, он просил меня согласиться на инсценировку похищения, на что я не без удовольствия согласилась,— очень уж скучное в этом году лето. К тому же было заманчиво заполучить доктора Харпера в лагерь мобилистов,— она очаровательно улыбнулась Дину,— к которому я принадлежу стараниями того же профессора Исакова.

Заключительный банкет симпозиума прошел великолепно. Спичи и тосты один другого изящнее произносились учеными с явными намерениями заслужить одобрение дамы. Может быть, это объяснялось и тем, что, по словам Дина Харпера, она была «дьявольски хороша».

В разгар банкета королева повернулась к Исакову и сказала:

— Кстати, профессор, не забудьте вернуть мне ключи от крепостной двери, они вам были даны только на один раз.

Программа симпозиума была выполнена.

Иероним СТЕБНИЦКИЙ

Рассказ, который вы только что прочитали, при всей его кажущейся фантастичности, по-видимому, не вымысел. В основе его, вероятнее всего, несколько трансформированные события, происшедшие с одним известным советским ученым.

Несмотря на все просьбы редакции, автор пожелал скрыться за псевдонимом. Более того, он обошел молчанием место действия описанного в рассказе симпозиума и заменил его тему, мотивируя все это тем, что здесь замешаны известные лица. Найти аргументы, которые переубедили бы автора, редакции не удалось.